Отзыв на дораму The Eye

Лучший хоррор тот, атмосферу которого бессилен разрушить аргумент «это всё не по-настоящему». И речь не про те фильмы, что пытаются изображать имевшие место ужасы, а про те, которые очевидно выдумывают свою историю, но ухитряются контрабандой протащить её в Вашу, такую реальную и хрустально-хрупкую жизнь.

«Глаз» как раз принадлежит к этой узкой когорте избранных. Он вынуждает сопереживать главной героине, да, но метод, выбранный авторами, не завязан на неспособность зрителя угадать наличие за ближайшим углом визжащей куклы на верёвочках или на нашу склонность формировать тесные эмоциональные связи с созданиями, на сотворение характеров и биографий которых трудолюбивый сценарист потратил аж двадцать минут. Нет, погружение осуществляется сбрасыванием аудитории с невидимого Олимпа, где она обычно восседает при просмотре кино, лицезря копошение вымышленных гладиаторов/арлекинов/конкубин/заморских зверюшек, всё различая и периодически консультируясь с услужливыми архивариусами-экспозиторами на предмет неясных моментов сюжета. В «Глазу» мы с протагонисткой на равных правах. И когда, имитируя не вполне работающее зрение Мунн, оператор выдаёт расфокусированный кадр, в котором стоит размытая фигура, такая важная для сюжета и такая недоступная взору, то мы поневоле щуримся, пытаясь разглядеть. Тщетно, разумеется, пытаясь. И в этом бессилии внезапно полностью понимаем героиню. Её очи – наша оптика. Точно так же как мы можем видеть фильм только через линзы камеры, мир вокруг себя мы наблюдаем из своих глаз. И никогда не узнаем, что видят в окружающем другие смотрящие. Мы заперты под сводами одного черепа. Смотрим единственную историю, не имея гарантий, что она соответствует действительности или хотя бы впечатлениям наших ближних. Простым движением камеры братья Пэнг погружают зрителя в предельную форму клаустрофобии, когда хочется с воплями сбежать из собственной кожи, внезапно ставшей тесной и удушающей.

Сюжет не нов, но и не затаскан как последняя шинель Бонапарта, на смену которой уже нет денег после Ватерлоо: незрячей девушке пересаживают глаза и она начинает видеть не только серую Сингапурскую действительность, но и увлекательный мир призраков, существующий, как оказалось, параллельно царству живых. Простота замысла возлагает большую ответственность на исполнение, кою ношу то несёт гордо и уверенно. Духи не служат Мунн в качестве личного парка развлечений, они вообще большей частью не обращают на неё внимание, реагируя только если к ней у них личное дело. Из этого произрастает ощущение достоверного мира, живущего свою посмертную жизнь и не вращающегося вокруг очередного калифа на час, единственной заслугой которого является сомнительное счастье быть ведущим персонажем фильма ужасов. Поиграйте с собой в такую игру: посчитайте скольких призраков Вы заметите на заднем плане, едущими куда-то или просто бездельничающими. Впрочем, не рассчитывайте, что все без исключения умертвия будут равнодушными прохожими, «личные дела», выше по тексту были упомянуты не зря.

Не погружаясь в спойлеры уточним, что замысел картины не так прост как может показаться. Арка развития характера главной героини украшена любопытными этно-культурными завитушками и имеет форму, отличную от предлагаемых нам западными архитекторами-фабулами.

Маленькая, розовая ахиллесова пяточка мифологии фильма такова: Мунн своими волшебными глазами видит духов, но каким образом она их ещё и слышит? Новые уши-то ей никто не трансплантировал. А с другой стороны, здесь можно порассуждать о природе действительности и о том, что ограничения восприятия могут крыться не столько в неспособности человека видеть дальше своего носа, сколько в моральной неготовности.

В целом, «Глаз» выполнен на исключительно высоком уровне: интересно написан, достойно сыгран, изящно срежессирован. А сверх того ещё и задаёт неоднозначные вопросы, касающиеся источников представлений о вселенной и роли судьбы в жизни человеческой.

Итог: 10 из 10;

Рецепт: высший балл не за красивые глаза.