Отзыв на дораму The Grudge: Old Lady in White

«Проклятие: старуха в белом» это пятьдесят процентов кино-дуэта, снятого в 2009 году, второй половиной которого является «Проклятие: девочка в чёрном». Каждая лента продолжается не дольше часа и, с учётом названия в духе «инь-ян», велико искушение рассматривать их как части одного полнометражного фильма. Но, увы, интересная идея о двойственном повествовании осталась нереализованной, правда по разным причинам в случае каждой из своих составляющих. 

Казалось бы «Старуха…» в хороших руках: для её создания вернулся Симидзу Такаши – режиссёр всех ранних «Проклятий». И по фильму чувствуется – сериал всё так же дорог своему отцу. Но часто слишком любящие родители вредят обожаемому дитятку, закармливая конфетами и расхолаживая вседозволенностью. Режиссёру очень хотелось, чтобы новое «Проклятие» получило не худшее признание, чем культовый предок. И для этого он попытался сделать его современным – отвечающим последним тенденциям, пользующимся модными приёмчиками, щеголяющим актуальными фишками. В фильме есть скримеры, есть сцены физического насилия. В нём есть всё, отсутствие чего сделало картину 2002 года примечательной и новой. Впрочем, здесь мы стоим на самой границе векового сетования о том, что раньше всё было лучше, а потому стоит переключиться на что-то, универсальное и объективное – логические бреши в сюжете.

Начнём со старухи, которая должна была бы стать мощным персонажем:  диковатый вид, великолепно придуманный баскетбольный мяч в руках – привычный, но неуместный до странности. А потом на неё зачем-то нацепили глупую резиновую маску. Чем был нехорош проверенный метод – слой грима толщиной в палец? Под ним, по крайней мере, всё ещё двигается живое лицо. И вообще, почему старуха? В смысле: из всей семьи она умирает не самой лютой смертью, да и при жизни производит впечатление человека, чьи эмоциональные всплески уже похоронены в толще болезни Альцгеймера. Сырые дрова для костра проклятия. Мяч опять же оказался лишним: она просто иногда ходила с ним при жизни. На фоне оригинала, оправдавшего в призраке всё, вплоть до царапинок на полу, такой неуклюжий талисман смотрится как кольцо, выкованное не ювелиром, а кузнецом – плоско.

В «Старухе..», тоже есть Тошио. Такой же неприкаянный, как и в «Девочке в чёрном» он делает непонятно что. Впрочем, настойчивые попытки авторов вставить его в повествование навели меня на небольшую теорию, могущую объяснить его присутствие. В конце фильма 2003-го года Каяко всё-таки ренкарнировала и двинулась дальше по кармическим дорогам. Тесные отношения Тошио с матерью подчёркивались с первых этапов истории. Так что теперь очумевший мальчишка мотается по Японии, лишённый привычной заботы и защиты недремлющего материнского ока. Предполагается, что с проклятой аудио-кассеты (это аналог проклятого дома в «Старухе…») звучит голос сестры убийцы, лишившего её жизни. А что он говорит? «Приди. Мне страшно». Несколько странная фраза, если с ней обращаются к душегубу. Но вполне объяснимая, если предположить, что голос на плёнке принадлежит Тошио, и это мы слышим слова, бесконечное повторение которых свело тогда-ещё-не-маньяка с ума. И так ли сложно принять не сломавшийся тембр предпубертатного мальчика за девичий? Плюс, за секунду до того как запись выключит сама себя на ней прозвучит звук похожий на мяуканье. Из вышесказанного можно предположить следующее. «Старуха…» и «Девочка…» это хроника того, как не любящий одиночества малолетний умертвий пытается спровоцировать появление нового проклятия, подстраивая трагедии на жизненном пути случайных людей. Вот только в силу обстоятельств у него… не то чтобы ничего не выходит… скорее, призраки не хотят иметь с ним дела?.. Мы забрались в дебри догадок. Повернём-ка назад пока не поздно.

В сухом остатке фильм, слишком старающийся понравиться, чересчур сумбурный и избыточно невнятный. Хотя «Проклятия» всегда заставляли шевелить мозгами, выстраивая стройную картину из набора разрозненных сцен, так что выдвигать версии нам не впервой.

Итог: 4 из 10;

Рецепт: не бросать своих в беде.