Отзыв на дораму Peony Pavilion

          Пионовая беседка – название, апеллирующее к произведению классики. Но и само по себе оно звучит завораживающее, обещая эстетическое наслаждение и выполняя это обещание. Красочные костюмы персонажей старинной оперы, традиционная манера исполнения оперных арий – все это входит составляющей в общее повествование. Навязчивый звонкий аккомпанемент и тембр голосов, непривычные для европейского слуха, поначалу кажутся резкими, но затем музыка и мелодичное пение незаметно, исподволь очаровывают, обволакивают своим прихотливым изяществом, словно усыпляют, и сон этот и томителен, и сладок.
 
 Пионовая беседка – это особое заколдованное место, в котором можно находиться, но из которого нельзя выйти. Окружающий мир бурлит возле ее узорчатых стен. Где-то война, где-то крах империй. На дворе – эпоха перемен, но в Пионовой беседке жизнь течет по своим правилам, монотонно, медлительно, в предвкушении чего-то прекрасного, но ускользающе-недоступного, что никогда не произойдет, в тайном понимании этого, в состоянии сожалений об упущенных возможностях, которых не было, о днях, подобных просыпавшемуся сквозь пальцы песку, проходящих настолько незаметно, что, если бы не мерно тикающие в тишине ходики, могло бы показаться, что время остановилось.
 
 Неслучайно в кадре постоянно желтая осенняя листва – символ увядания-угасания-умирания (что и становится судьбой одной из героинь).
 
 Также на экране изредка появляется и сама беседка, вернее, ее прообраз - прекрасный пример ландшафтной архитектуры, с высокой каменной лестницей, стройными колоннами и зеленоватой черепичной крышей, концы которой приподняты вверх подобно крыльям птиц. Беседка осеняет своим поэтичным силуэтом начальную и заключительную сцены, как бы закольцовывая сюжет. 
 
        Можно лицезреть утонченную красоту, восхищаться талантом, гипнотически-опьяненно изнывая среди дымных облаков благовонно-ядовитых курений, насылающих свои наваждения, чувственные, с оттенком порочности, с легким запахом тлена.
 
         Можно бунтовать, рвать тонкий шелк вышивки, демонстративно носить одежду противоположного пола, преподавать в школе английский язык, играть в карты с юным актером на раздевание… однажды покинуть все еще помпезный, но неуклонно ветшающий Благородный дворец, где одаренная певица и белый попугай являлись на равных одними из здешних диковинок… даже, словно проламываясь через преграду, вдруг броситься в бурное море страсти, когда громкий хор детских голосов, твердящих урок, звучит так, будто это кровь бухает в висках… но нельзя выйти за пределы Пионовой беседки. Невидимые стены преодолеть невозможно, как ни старайся. Ни деятельность, ни бездействие ничего не меняют.
 
            И тут приходит в голову мысль о том, что у каждого Пионовая беседка своя. При этом, чем тоньше нервная организация человека, чем более ему свойственны склонность к творчеству и врожденный артистизм, тем сильнее будет побочный эффект от обладания подобным природным даром, сказавшись неудовлетворенностью и тоской, ощущением жажды, которую нельзя утолить просто потому, что такого напитка не существует в природе, что все желанное находится где-то за рамками реальности.
 
          С другой стороны, каждый проживает жизнь так, как выпало, в этих условиях, с этими людьми, и то, что не казалось в свое время таким уж важным, тем более главным, впоследствии будет воспринято в качестве лучших, драгоценных жизненных мгновений. 
 
           Камера движется неспешно, позволяя внимательно, без торопливости присмотреться ко всему, что попадает в поле ее зрения. Все происходит с тактом и сдержанностью, словно бы на расстоянии. Из намеков и полутонов собирается картина, цельная настолько, насколько это возможно в изменчивости золотистых бликов древесных ветвей на фоне бледного неба.
 
 Повествование обращено в прошлое, ведь оно представляет собой воспоминание – о любви, которая приходит неизвестно откуда, но становится только глубже, о голосах, которые звучат теперь только в сновидениях.
 
             А вообще эти две подруги любили мужчин, вот что. Хотя и составляли дуэт, во всяком случае вокальный определенно. Одна была хрупкая и слабая, словно тростинка на ветру, а другая – энергичная и склонная к эпатажу. Противоположности притягивались ради поддержки и дополнения в атмосфере любования и трепетной нежности, когда вполне довольно взглядов или невесомых касаний. Но госпожа Джейд недаром неосознанно заглядывалась на полуголых мускулистых носильщиков и однажды, благодаря раскрепощающему вину, забрела в кабинет молодого управляющего. В свою очередь, госпожа Лань неслучайно проявила себя с красивым инспектором, как изголодавшаяся по любви женщина.
 
          Им обеим хотелось бы найти свое счастье, и Джейд, отдав страницы дневника с напрасным любовным признанием золотому пламени камина, проливала слезы, а Лань заранее ревновала ее к своему возлюбленному, стараясь не допустить их знакомства и сближения, - но в то же время они боялись потерять друг друга.
 
               В связи с чем, когда в конце концов случилось так, что мужчины ушли из их жизни, и они остались вдвоем – две одинокие женщины, которые вместе растят ребенка, гуляют по осеннему парку и предаются мечтам о прежних днях, когда побег из Пионовой беседки не удался, – оставшись в своей привычной среде, смирившись с этим, они вздохнули печально, но с облегчением.
 
          Почему-то запомнился темно-пунцовый шелк платья и черные матовые туфли Джейд, ступающие по мокрой парковой дорожке, усыпанной опавшей листвой. Словно особенно звучащий аккорд музыкальной пьесы, способной околдовать душу.

              Не исключено, что в этом и заключается смысл.