Отзыв на дораму The Scythian Lamb

«Овечье дерево» («Скифский агнец») – участник 52 фестиваля японского кино. Обычно фестивальная программа представлена более интернациональными для понимания работами, но 2018-й приятно удивил - разные жанры, бюджеты от нуля до затратных, индивидуальность авторов, сочетающая новаторство и традиции.

«Исторически» сложилось так, что наш зритель привык к четким определениям и  границам жанров, но в японском кино границ не существует. Вооруженный собственными знаниями, наш зритель готов «ориентироваться на местности» по карте, но если карты нет, границы не очерчены, рисовать сам он не будет - ему скучно, бесцветно и «чего-то не хватает».  

Мне всего хватило в этом социальном, почти бескровном триллере с изяществом тонкой романтики.

В синтоизме считается, что человек творит зло, если несчастлив и живет неправильной жизнью, а зло подобно болезни. Для излечения от зла правительство переселяет осужденных убийц в тихий прибрежный городок, дав возможность жить правильной счастливой жизнью, вдруг противопоставляя интересы единиц интересам общества.

Ответственность за размещение и помощь новым жителям возложена на работника мэрии Хаджиме - героя Нишикидо Рё. Что больше обескураживает Хаджиме – навязчивые прикосновения шефа или решение правительства? Со всем рвением служащий отвечает: «Хай!», и принимается за дело.

Его герой покорил искренностью, пониманием других и какой-то необычно нежной ревностью. Его самого будто нет. Он – добродетель, проводник заблудших душ, но ведет не мудростью, а сердцем. Только на большом экране заметила, какие у него длиннющие ресницы, добавляющие трогательности образу. Впервые меня тронул герой, созданный актером -  я злилась, что сценаристы безжалостно натягивают и без того слишком тонкую романтическую нитку, рискуя оборвать! Я злилась на красивую девчонку, понимая, что ей наскучило провинциальное спокойствие и постоянство. Ей нужна мощная волна, которая собьет ритм сердца.

Размышления о героях и сути происходящего:

Почему переселенцев шестеро? Шесть – хорошее число, этим людям просто улыбнулась удача. Герои – воплощение шести чувств, которые силой своего проявления лишают человека спокойствия и мешают быть счастливым -  ненависть, гнев, любовь,  мудрость, сострадание, страх.

Что здесь делает Китамура Кадзуки? Он – ненависть. Работает. На контрасте. Устрашает своим видом и наглой улыбкой нас и невинного работника мэрии. Все, что ему нужно – утолить жажду ненависти. Возможно, он здесь просто для любования.

Что здесь делает Мацуда Рюхей? Он – гнев. Мужчина, лишенный детства, застрявший в искаженном мире. Отсюда подкупающая прямота демонстрации желаний: «Так газировки захотелось». Газировка, как наличие девушки и друга – атрибуты счастливой жизни подростка. На кадрах с ним в правом верхнем углу нужно было сделать ремарку: «Мацуда Рюхей, считается красивым и сексуально привлекательным», чтобы всем было ясно, почему выбор женщин часто в его пользу. Да-да, знаю, у нас обозначены  другие границы и определения красоты, но по сюжету это упоминание важно. Часто женщины желают, чтобы было опасно, чтобы за волосы и в койку. Но когда становится опасно по-настоящему, они включают мозг и заднюю передачу.

Что здесь делает Юки? Она – любовь. Заботливая медсестра, как хищная кошка, уверенно идет к своей цели. И будет увлеченно играть с жертвой до ее смерти. Страшный поцелуй здесь скорее служит уликой, которая в нужное время перевесит либо чашу любви, либо чашу патологии. А на какую чашу положить улику – решать зрителю. На мой взгляд, избранник кошки обречен.

Что здесь делает Танака Мин? Он – мудрость. Суровый пожилой якудза не скрывает шрам, при ходьбе не размахивает руками, он отверг прошлое, но прошлое его никогда не отпустит. Его стремление к очищению проявляется работой в прачечной старательным разглаживанием белоснежной рубашки и натиранием полов. Но карма неизменна, и искупления грехов не бывает, только жизнь за жизнь. Причем часто нужно отдать жизнь, которая тебе дороже собственной. От осины не родятся апельсины, и позднее прозрение еще больнее от осознания повторения судьбы в потомках.

Что здесь делает Итикава Микако? Она – сострадание. Исполненная сожаления, она ощущает свою сопричастность к любому разрушению, будь то опавшая листва или погибшая птица. Как и бывший якудза, в желании очиститься она занимается уборкой. Верит, что деревья, выросшие на местах захоронений животных, дадут им новую жизнь, как и ей.

Что здесь делает Шинго Мидзусава? Он – страх, мина замедленного действия. Страх обычно топят в алкоголе. Когда мина рванет – неизвестно. Может, и не рванет, но гарантий нет.

Что здесь делает статуя мифического чудовища Мороро? Служит напоминанием существования человеческих демонов и подтверждением победы предков в извечной борьбе со злом. Статуя проржавела, как проржавели убеждения. Праздник превратился в повинность. Праздничное шествие в честь Мороро – дань традициям, необходимость пройти выбранный путь до конца. Никакие изменения – будь то дождь или непонимание - не должны вас остановить. Что было бы, если бы герои прошли тот путь до конца? Что было бы, если бы исполнялся запрет предков не смотреть на статую. Смысл в том, что те, кто чтит традиции, в безопасности.

Что здесь делаю я? Мне интересно. После «Прекрасной звезды» (2017 года) мне хочется знать, какую музыку режиссер Дайхати Есида будет использовать, интересно, как он выстраивает сцены, кадры, как передвигает фигурки героев, о чем он думает, как видит. Я уже давно не запихиваю японское кино в жанровые рамки и ничего не ожидаю от него, кроме удовольствия. Мне нравится удивляться, слушать интонации в японских диалогах, «ориентироваться» на этой «местности» и рисовать свою карту, пусть и выдуманную от начала и до конца.

Положительные эмоции от фильма мне не с кем разделить, поэтому отправилась на поиски в инет. Нашла вот что:

- «А нужна ли вообще премьера этого шедевра?»;

- «… работа режиссёра на нет; реализация хорошего материала для подачи и осмысления нулевая; ужасная музыкальная аранжировка… ощущения можно передать ассоциацией с надетым на голову металлическим ведром, по которому стучат металлическим ковшом»;

и так далее… Рецензенты приводят в пример Зощенко и советский кинематограф, зачем-то постоянно пытаясь сравнить ежа с яичницей. Они говорят о пустых кадрах – непонятных, зависающих и скучных, о странности японцев и их кинематографе. А может быть, просто следовало отодвинуть в сторону ведро попкорна, чтобы было лучше видно? Отложить газировку, чтобы уровень сахара в крови не скакал, вызывая перепады настроения? Вспомнить, что это кинотеатр, а не изба-едальня. Может, перестать во время сеанса объяснять своей женщине смысл сцены? Потому что бесполезно, мужик. Бес-по-лез-но. И через какое-то время (прости, я предвижу будущее) ты либо поменяешь женщину, либо вступишь в клуб зрителей-одиночек, которые ходят на японцев, как на свидания – заранее готовятся, входят в зал вовремя, без попкорна и  даже отключают телефон.

Одиночки, которым понравился фильм, ау!!! Скажите мне, что вам было интересно! Скажите, что вам понравилось, что было тонко, умно, трогательно, романтично и захватывающе. Скажите, что во время прыжка этих двоих, символизирующих вечную борьбу и неразлучность противоположностей, у вас захватило дух! Скажите, что вы радовались, когда девчонка поняла, какие они - настоящие герои. Скажите, что оценили юмор, актерскую игру, расстановку и выбор образов, что вам понравилась музыка, театрально меняющая сцены. Что непонятно, кто здесь волки, а кто агнцы, ведь слова про вкусную рыбу и хороших людей звучат не просто так.  Мне нужно увидеть такие слова, иначе возникает желание выпить из колодца другой воды, чтобы «излечиться».

Спасибо за фестивальную подборку, за работу над сабами, за возможность большого экрана, адекватную цену на билеты, спасибо всем, кто был в фильме в кадре и за кадром.